Нам жалко дедушку Корнея:

В сравненье с нами он отстал,

Поскольку в детстве

«Бармалея»

И «Крокодила» не читал,

Не восхищался «Телефоном»

И в  «Тараканище» не вник,

Как вырос он таким учёным,

Не зная самых главных книг?

Такое шутливое стихотворение посвятил К.И. Чуковскому поэт Валентин Берестов. Действительно, трудно представить, что когда-то этих самых «главных книг» не было. И сказочник Чуковский занимался совсем другим делом. Когда вышла первая его книга для детей, он писал в предисловии: «Собранные здесь стихи, написаны мною нечаянно. Долгое время мне и в голову не приходило, что из меня выйдет поэт для детей, своей единственной профессией я считаю литературную критику».

Пожалуй, нет другого такого писателя, круг читателей которого был столь разнообразным. Самые маленькие  «от двух до пяти» любят его весёлые сказки, загадки, песенки – считалки;школьники зачитываются его повестью «Серебряный герб», превосходными переводами «Тома Сойера» Марка Твена, сказками Р. Киплинга.

Дважды посетив родину Шекспира, Чуковский стал страстным пропагандистом английской и американской литературы в России. Писатель буквально открыл для русского читателя поэзию Уолта Уитмена. Кроме того, ему принадлежат переводы из Филдинга, Шекспира, О. Генри.

Не менее интересна ещё одна сторона его творчества – работа ученого, исследователя русской литературы. Немало страниц посвятил К.И. Чуковский творчеству отечественных классиков, и особенно Н. Некрасову и А.Чехову.

                            

Очень волновала К. Чуковского проблема чистоты и выразительности нашей литературной и повседневной речи. Он посвятил этой проблеме ряд статей и выпустил книгу «Живой, как жизнь».

Жизнь Корнея Ивановича Чуковского была очень интересной и напряженной. Далеко не все знают, что имя – Корней, отчество – Иванович, фамилия – Чуковский выдуманы самим писателем.

Коля Корнейчуков не знал своего отца, его рождение, как и рождение единственной сестры Марии окружены некоторой тайной. Литературный псевдоним он сделал своим именем, которым величали его все, и который передал по наследству своим детям.

Екатерина Осиповна, мать будущего писателя одна воспитывала его и дочь, зарабатывая на жизнь стиркой белья. Чуковский очень её любил и писал о ней всегда с неизменной нежностью.

Несмотря на героические усилия, дать сыну образование мать так и не смогла. Его отчислили из гимназии из пятого класса за малоуспешность в науках и вредное влияние на учащихся. Нечего делать кухаркиным детям в приличных учебных заведениях.

Вот как вспоминает Корней Чуковский о том периоде своей жизни. Меня выгнали из гимназии, я живу чем попало: то помогаю рыбакам чинить сети, наживлять переметы, то клею на перекрёстках афиши о предстоящих гуляниях и фейерверках, то, обмотав мешковиной голые ноги, ползаю по крышам одесских домов, раскалённых безжалостным солнцем, и счищаю с этих крыш особым шпателем старую, заскорузлую краску, чтобы маляры могли покрасить их заново».

Подросток внешне был похож на «лохматое чудовище». Но в голове его кипела вечная работа, мечты переполняли его. Каждую свободную минуту он бежал в библиотеку. В 1898 году случилось событие, которое перевернуло его жизнь. На толкучке, за четвертак Чуковский купил самоучитель английского языка профессора Майендорфа. Подросток сделал невероятные «открытия»: «…из него я в первую минуту узнал, ещё не дойдя до моего чердака, что ink- это чернила,  dog- собака,  spoon –ложка. И вскоре так увлекся драгоценными сведениями, что целый год не расставался со своей изодранной книгой. Таскал я её с собою повсюду».

В Чуковском была заложена такая жажда знания, что, занимаясь самостоятельно, он сумел войти как равный в круг петербургских ли-тераторов, и печататься в лучших русских газетах и журналах. «Ведь я – деревянная кукла, сам себя сделал на верстаке», - замечал в  1911 году писатель в письме к философу В.В. Розанову. В этом есть своя правда, Чуковский действительно был одним из тех, кого по-английски называют «self made man» - «сам себя сделавший человек».

Новое испытание выпало на долю Чуковского в 1903 году. Редакция одесской газеты посылала его собственным корреспондентом в Лондоне. Для ещё полунищего юноши  это было везением. Ему назначили большое жалование. Жизнь улыбалась приветливой улыбкой. Но, не успел он устроиться в Лондоне с молодой семьёй (накануне состоялась женитьба), как всё изменилось. Газету в России запретили, юноша остался никому не нужным и абсолютно нищим. Полуголодное существование в Англии в течение полутора лет и стало подлинными «университетами» Чуковского. В Лондоне он пользовался каждым случаем, чтобы пополнить образование: посещал благотворительные лекции по литературе для рабочих, целые дни проводил в крупнейшей Лондонской библиотеке – Британском музее.

В 1905 году Чуковский переезжает в Санкт-Петербург и пытается войти в столичную журналистику. Истинное своё призвание он нашёл в редакции солидной и популярной столичной газеты «Речь», где до самой революции 1917 года был ведущим литературным обозревателем и критиком.

У Корнея Чуковского были ещё развернутые статьи в жанре литературного портрета. Бунин, Короленко, Куприн, Андреев, Гиппиус, Сологуб, Бальмонт, Розанов, Брюсов, позднее Блок, Ахматова, Маяковский – вот далеко не полный перечень литераторов, о которых писал К. Чуковский.

Статьи Чуковского были написаны лёгким, почти разговорным языком, в манере задушевной беседы. Чуковского знали, как непревзойденного мастера устных выступлений.

Октябрьская революция разбросала по миру тех, о ком он писал, уничтожила свободную прессу, разрушила весь жизненный и литературный уклад.

Спасали переводы и редакторская работа. В 1918 году А.М. Горький пригласил его в издательство «Всемирная литература», где Чуковский занялся публикацией сочинений Чарльза Диккенса.

Детские сказки Чуковского родились случайно.  А вышло это так. Заболел его маленький сынишка. Корней Иванович вез его в ночном поезде. Мальчик капризничал, стонал, плакал. Чтобы хоть как-нибудь развлечь его, отец стал рассказывать ему сказку: «Жил да был крокодил, он по Невскому ходил». Мальчик неожиданно затих и стал слушать. Наутро, проснувшись, он попросил, чтобы отец снова рассказал ему вчерашнюю сказку. Оказалось, что он запомнил ее всю, слово в слово.

А вот второй случай. Вот как об этом вспоминает сам Корней Иванович: «Однажды, работая в своем кабинете, я услышал громкий плач. Это плакала моя младшая дочь. Она ревела в три ручья, бурно выражая свое нежелание мыться. Я вышел из кабинета, взял девочку на руки и совершенно неожиданно для себя тихо сказал:

Надо, надо умываться

По утрам и вечерам.

А нечистым трубочистам

Стыд и срам! Стыд и срам!

Так родился на свет «Мойдодыр».

Корней Иванович Чуковский отличался большим трудолюбием. «Всегда, где бы я ни был: в трамвае, в очереди за хлебом, в приемной зубного врача, — я, чтобы не тратилось попусту время, сочинял загадки для детей. Это спасало меня от умственной праздности!»

Всю жизнь он не только писал стихи для детей, но и с готовностью читал им собственные стихи на литературных вечерах, посещал детские праздники, навещал юных читателей в больницах. Может быть, Чуковский так дорожил этой частью аудитории, потому что вкусы и пристрастия детворы мало зависят от эпохи и политики.

Если дети отвечали Чуковскому взаимностью, то со взрослыми, и особенно с начальством, отношения складывались сложнее. Советская педагогика чувствовала чужеродность Чуковского и стойко преследовала его на протяжении 20-50-х годов. Он коверкает язык – что это за глупые «Котауси и Мауси»! Он внушает детям неправильные представления о мире – противоестественно, чтобы комар мог жениться на мухе! (как написал один кандидат наук). Он потакает детским глупостям вместо того, чтобы реши

 Договорились до того, что сказка детям вообще не нужна, фантазии мешают правильно воспринимать реальность. То «Муху-Цокотуху» запрещали за то, что она празднует именины, то под подозрение попадал «Тараканище», в усах которого кому-то померещился намек на Сталина.

В 60-е годы Чуковский на собственные средства построил детскую библиотеку и подарил ей множество книг. Инициативу поддержали другие писатели, поэты, художники, оформители. Так возникла детская библиотека в Переделкине, которая существует и по сей день, оставаясь лучшим памятником Чуковскому.  В наши дни там проходят фестивали детской литературы, лучшие детские писатели встречаются с детворой и читают им свои произведения, знакомят с новинками детских книг, принимают участие в играх, театральных постановках.

Почти 70 лет трудился Корней Иванович с пером в руке. В свои 87 лет Чуковский работал постоянно. Он говорил: «Целодневная работа с утра до вечера. Чуть только я встаю спозаранку, я тотчас же весёлыми ногами бегу к одному из своих рабочих столов и пишу, не отрываясь от бумаги, часа три или четыре подряд…»

Корней Иванович рассказывал: «У меня часто бывали приливы радости и веселья. Идешь по улице и бессмысленно радуешься всему, что ты видишь: трамваям, воробьям. Готов расцеловаться с каждым встречным». Один такой день К.И. Чуковский особенно запомнил — 29 августа 1923 года: «Чувствуя себя человеком, который может творить чудеса, я не вбежал, а взлетел, как на крыльях, в нашу квартиру. Схватив какой-то запыленный бумажный клочок, с трудом отыскав карандаш, стал писать веселую поэму о Мухиной свадьбе, причем чувствовал себя на этой свадьбе женихом. В этой сказке два праздника: именины и свадьба. Я всей душой отпраздновал оба».

Чуковский был словесником и ремесленником в самом прямом понимании этого слова. Он отделывал свои сказки – рубил, лепил, оттачивал, отказывался от бесчисленного множества вариантов во имя динамичности, цельности и поэтичности, был чрезвычайно придирчив и строг к себе. Характерно признание, сделанное им незадолго до кончины: «Я писал и этюды по истории словесности, и мемуарные очерки, и критические статьи, и памфлеты, но, чуть дело доходило до детских стихов, оказывался неумелым ремесленником». А на читателя его сказки производят впечатление созданных на одном дыхании! 

Свой рассказ о Чуковском мы начали со стихотворения, им же и закончим.

Однажды Самуил Маршак написал:

Посланье к юбилею Чуковскому Корнею

Я очень сожалею, что всё ещё болею

И нынче не сумею прибыть на ассамблею

На улице Воровского, где чествуют

                          Чуковского.

Корней Иванович Чуковский,

Прими привет мой маршаковский!

Пять лет, шесть месяцев, три дня

Ты пожил в мире без меня,

А целых семь десятилетий

Мы вместе прожили на свете.

Привет мой дружеский прими!

Со всеми нашими детьми

Я кланяюсь тому, чья лира

Воспела звучно Мойдодыра.

С тобой справляют юбилей

И Айболит, и Бармалей,

И очень бойкая старуха

Под кличкой «Муха-Цокотуха»

Пусть пригласительный билет

Тебе начислил много лет.

Но, поздравляя с годовщиной,

Не семь десятков с половиной

Тебе я дал бы, друг старинный.

Могу я дать тебе – прости!-

От двух примерно до пяти…

Итак, будь счастлив и расти!

Мы желаем детям XXI столетия расти вместе с героями книг Корнея Ивановича Чуковского. С ранних лет стихи Чуковского приносят всем нам радость, воспитывают драгоценную способность сопереживать, сострадать, радоваться. Без этой способности человек — не человек. Стихи Чуковского развивают нашу речь, обогащают нас новыми словами, формируют чувство юмора, делают нас сильнее и умнее.

 

Фотографии взяты с сайта, посвящённого К.И. Чуковскому по ссылке https://www.chukfamily.ru/photos/kornej-chukovskij-testovyj-albom.