6+

          «Свою первую поэму-сказку "Руслан и Людмила" Александр Сергеевич Пушкин начал писать, когда ему исполнилось всего семнадцать лет. В двадцать он её уже закончил. Наш путь в мир сказочных чудес начинается всегда в одном и том же месте - у Лукоморья, где дуб зелёный. Мы помним эти строки наизусть. Они уже стали частицей нашего собственного "я" - и тем не менее к ним нельзя привыкнуть, как к своему лицу, их нельзя приручить, как сокола, эти строки - в тебе и как бы вне тебя. Сколько их ни произноси вслух, сколько ни повторяй их про себя - они всегда новы, они всегда волнуют… они родились в Михайловском». Эти строки принадлежат Семёну Гейченко – автору новелл о Михайловском «Под пологом леса».

 

          Гейченко - пушкинист, литературовед, историк, писатель, легендарный директор и хранитель Пушкинского заповедника «Михайловское» кажется, был вечным. Он не знал, а помнил, по какому рецепту готовили яблочный пирог в Тригорском в начале XIX века, какие цветы росли в соседнем Петровском у Ганнибала и даже какие спички были у Пушкина в Михайловском.

 

          С. Гейченко приглашает познакомиться с родовым имением матери Пушкина Михайловское и посмотреть на него - не как на историко-литературный памятник, а как на замечательный памятник природы, своеобразный ботанический и зоологический сад. Семьсот пятьдесят гектаров обнимает Пушкинский заповедник, это мир пушкинского вдохновения.

          В Михайловском есть все чудеса и красота русской природы - это настоящее царство трав, цветов, деревьев. Заповедник – это и парки, и рощи, и боры. Изучая птичье царство Михайловского, Гейченко пришёл к заключению, что мир птиц был целителем и утешителем поэта в михайловской ссылке. Пушкин любил птиц. Целыми днями он пропадал в тенистом лесу, внимая птичьим переливам. Птичье пенье пробуждало в нем творческие мечты.

В гармонии соперник мой

Был шум лесов, иль вихорь буйный,

Иль иволги напев живой…-

В самом доме Пушкина, за что ни возьмись, всюду птицы, тканые, вышитые, нарисованные: на полотенцах, скатертях, салфетках, простынях. Ведь птицы и знаки птиц – всё это знаки добра, здоровья, это символы в радости, жизни, плодородия земли. Сел за стол писать – брал в руки перо гусиное, или лебединое, или аистиное.

Автор книги раскрывает секреты названий усадьбы Михайловское. Любопытный читатель обязательно узнает, что это за «птица, именуемая «зуй». Деревенские называли Михайловское Зуёво и Пушкин так его называл. Автор расскажет зачем гусям смазывали пятки густой смолой, как поймали щуку, в губу которой было вделано серебряное кольцо со следами изображения слона - Ганнибалова родового знака.

Когда Пушкин приехал в Михайловское, первыми встретили его цветы! Они ведь в Михайловском всюду - в лесах, полях, парках, садах! И всюду они разные, разные во всякое время года. Зимой дома, на подоконниках, они ведь не просто цветы, но и цветочные часы, цветочный градусник, санитар и лекарь.

Как и все смертные, Пушкин мог и прихворнуть: то насморк подхватит, то хандра на него нападёт, то зуб заболит. Мало ли что с человеком случается! Лекарство от всех болезней было рядом с домом, на огороде, в цветнике, на лугу, а лекарь - всё она, его "мамушка", - Арина Родионовна. Она всё знала, про всё ведала - она была ходячей энциклопедией тогдашней сельской жизни. Простудился - пожалуйте принять кленового соку с парным молоком или взвару из цветов заячьей капустки, голова заболела -втягивайте в нос сок плющихи.

Цветы Михайловского впитали в себя голубизну здешнего неба, реки Сороти, зелень его лесов, деревьев и трав, и все цвета небесной радуги, осенявшей эту землю испокон веков. Так было при Пушкине, так оно и сейчас. Незримый Хранитель Пушкиногорья  Семён Гейченко приглашает сюда новых и новых паломников: «Всё это видел Пушкин. Посмотрите и вы. Станете лучше».